Однажды, проснувшись утром Коба не нашёл на тумбочке рядом со своей кровптью своего ежеутреннего завтрака.
Еоба занервничал. "Эта... мужик" - обратился он к проходившему мимо медбрату - "Коба хочет ам-ам".
Медбрат достал из кармана какую-то бумажку и показал её Кобе. Это был наряд на общественные работы по уборке улиц от трупов ставшего Кобе родным города Торонто.
"Завтрак потом" - сказал санитар. "Одевайтесь. Вы поступаете под начало бригадира Дикома".
Но как же ам-ам? - попробовал возразить Коба.
Удар кулака санитара пришёлся Кобе в левый глаз.
Коба захныкал, но начал собираться исполнять обязательную трудовую повинность для все велферщиков введённую совсем недавно. Надев памперсы, натянув ватные штаны, фуфайку и телогрейку Коба под конвоем санитара был сопровождён до места сбора бригады Дикома - пересечения улиц Батырст и Стилс.
"Построились быстро, ленивые cкoты" - прозвучала ко[цензура] бригадира Дикома.
Коба задрожал. Так грубо, не считая утреннего удара в глаз, с ним ещё не обращались в Канаде.
Тут он ощутил своей жoпoй удар ногой.
"Тебе козлу особое приглашение требуется"? - услышал он.
Кому это он? - вслух подумал Коба.
Сокрушительный удар в челюсть свалил Кобу с ног.
"Тебе это я " - услышал он. "Доступно объяснил или повторить"?
Доштупно - пролепетал Коба выплёвывая выбитые зубы и опять тихо захныкал. Жизнь повернулась к Кобе филейной частью. Отныне у него был в интересах государства обязательный, без выходных, 12 часовой рабочий день, кофе из желудей, каша из коры берёзы, и смола на десерт.
Господи, господи, - шептал Коба, - спаси меня от этого ужасного Дайкома, и я всю жизнь буду молиться и прославлять тебя. Ну, почему я не слушался Лессики... А тем временем Дайком поднял ногу для нового удара, его темные глаза стали совсем черными, а красивая густая борода развевалась по ветру...
Коба зажмурился, распластавшись на мокром асфальте, и в этот миг его рука почувствовала что-то теплое. Это была необычная маленькая монета из меди с отверстием посередине. Несмотря на прохладную дождливую погоду она была почти горячей. Коба инстинктивно зажал монету в кулаке и горестно подумал, что гораздо лучше было бы лежать на пляже курорта Байа в Мексике и даже не подозревать о существовании этого безжалостного мучителя антиваксеров...
От сильного удара он внезапно потерял сознание...
Очнувшись, он хрипло прошептал: Где я?... Не было ни мокрого асфальта, ни обутой в тяжелый башмак крепкой ноги Дайкома. Ничего этого не было.
Противник прививок лежал на мягкой софе в большом светлом зале, где, кроме него, находилось десятка два женщин всех мастей и статей, облаченных в некое подобие прозрачных цветных пеньюаров, не скрывающих их бабьи прелести.
Юдицы! - восторженно подумал Коба. Но приглядевшись внимательнее, был разочарован. Нет, не юдицы, им всем уже за......
И в это время монетка в его руке раскалилась и обожгла кожу, Кобу подхватил мощный вихрь и на дикой скорости увлек в никуда. Это Черная дыра, - услышал он тихий, какой-то нечеловеческий голос. Отче наш, - обреченно подумал Коба, - отче наш.....
И в этот момент он шмякнулся на асфальт... Ёпта, - услышал он веселый пьяный голос, - ёпта, да это же... На Кобу смотрели широко расставленные шальные, зеленоватые, слегка козьи глаза.
Айди, это ты, братан? - вскричал Коба, - ведь ты не будешь меня бить?
Да на хрена ты мне сдался, - заорал Айди, смотри, кто идет!
Суетливой походкой к ним приближалась нарядная женщина с бриллиантовым кольцом на пальце. Берите, покупайте мои картины, - заверещала она, - я сама вышила их крестиком, ночей не спала.
Света, ты ли это? Не надо вышивок, едем в Париж! Я везу тебя в Париж, дорогая, страстно зашептал Айди, - Эйфелева башня, мост Мирабо! Эрёзе ком ту, эрёзе мальгре ту...
Нет, - капризно топнула ножкой дама, - Омск, только Омск!
Айди изменился в лице: - Пусть в Омск твой колченогий дровосек везет тебя, дура! - прох=рипел он презрительно, а у меня дикторша с первого канала есть, если что
